Я бессилен.
Мои родители, они были для меня всем, я их сын, они моя душа. У меня мертвая парализованная безразличная душа.
Я помню как мать хлестала меня по щекам, запрещала отварачиваться и закрывать лицо руками. Ее бешенство ярость и расчетливость одновременно. Сколько мне было? Мало, когда я пошёл в школу я уже был абсолютно послушным выдресерованным мальчиком с вечно трясущимися руками. Сжимавшимся и искавшим как угодить маме, если вдруг замечал, что она не вдухе. Головные боли, которые накрывали меня, когда я терпел, чтобы не заплакать. Слезы ей не нравились.
Отец, который был для меня идеалом. За которого мне было так стыдно. И который вваливался домой в бессознательном состоянии. Обещания, много обещаний, я привык что он их не исполняет. Но как же меня они увлекали. Я потом понял что это такая игра. Что с детьми так и поступают. Это ведь просто сказки, ненастоящие, как и все его отношение ко мне. Потому что я сам не настоящий.
Как же я был счастлив, когда ои были вместе. Ведь у нас самая лучшая семья. Ив какой ужас я приходил от истерик которые мама устраивала папе. Мне в них тоже была отведена роль. Я должен был быть поддержкой матери. Судьей отцу. А иногда мне дозволялось его защищать. Изо дня в день ожидание, этих сцен, которое было наверно страшее их самих. Иногда удавалась спрятаться. Не слышать, не видеть этого. Не чувствовать ничего замерев.
Я ненавижу себя за то что помню это. Я неблагодарный. Я обозленный. Я эгоист. Выродок. Урод. Я повторяю это за свой матерью. И наверно отдал бы все чтобы не быть таким, чтобы она полюбила меня.
Я состою из несовместимых лоскутов. Я сбежал из дома в 14ть, вырвался из нищеты, уважаемый, успешный, сильный. И с культёй там где у людей переживания, надежды и желания. У меня давно не дрожат руки, и меня сложно обидеть в любом смысле, никто не рискнёт даже нагрубить мне. Но я не могу сам себя вытащить из проклятия, в котором вязну все глубже. Мне не на что опереться. Я выдохся. Я очень устал. Ненависть и презрение к самому себе измотали меня. Я бессилен.