Что-то настало для меня время вернуться ко Второму Шагу - я поняла, что нет у меня опоры какой-то внутренней, и нет доверия ВС.
На Втором-Третьем шагах мне, хотя и с большой кровью, удалось отодрать образ ВС от образа моей маменьки. Перед которой нужно было унижаться, смешивать себя с известной субстанцией, чтобы она, наконец меня простила.
Или же лезть из шкуры вон, чтобы она одобрительно посмотрела.
Такая у меня была ВС. И религиозность моя способствовала этому очень - в моей религии тоже нужно было унижаться и из шкуры вон.
А потом пришел другой образ ВС. И надо сказать, он меня устраивал довольно долгое время. Потому что это был реально Любящий Родитель, который принимал меня в любом положении. Перед которым не надо было унижаться, чтобы заслужить прощение. И который не требовал подвигов, чтобы дать одобрение.
С ним было комфортно, и с ним я прошла 5 шагов.
Но я не могу на него опираться. Да, он позволяет ошибаться, и не ставит в вину, если я ленюсь или косячу, болею или избегаю. Он все понимает и принимает.
С ним одна только фигня: на него нельзя опереться. Нет, он поможет - если все будет идти тип-топ. Но если что-то срывается - оно так и будет катиться. ВС не подхватит, не поддержит, не повернет все в мою пользу. Не потому что не хочет - сил у этой ВС нет.
Вдруг до меня дошло: да это же мой отец! Он и был таким - любящим и слабым. Принимал, прощал, не упрекал. Помогал, когда мог. И как мог. Но опереться на него было нельзя. Особенно если случалось что-то реально страшное. От ада моего детства он меня защитить не смог - наоборот, сам уходил в пьянку, в отрицание.
Получается, что образ ВС я просто перенесла с родителя-насильника на слабого родителя.
Понятно, что с доверием Богу у меня большие траблы. Как такому доверять? он не защитит, не поможет, не встанет, как стена, перед рассерженными и несправедливыми людьми. Примет меня с соплями и слезами - но и пальцем не пошевелит, когда меня будут размазывать по стенке.
Так что нужна мне новая ВС.
Любящая. Принимающая. Но - СИЛЬНАЯ. Огромная, мощная, готовая вписаться за меня в любой кипеж. Вот с такой мне было бы не страшно жить.